Феноменологическая философия гуссерля

Анна Ямпольская (род. 1970)

Анна В. Ямпольская не просто рассказывает о феноменологии, она вводит нас в ее мир. Сухую и техничную философию она излагает неравнодушно, как историю литературного героя.

Обычно, когда речь о классической феноменологии, мои коллеги прибегают к книгам Виктора Молчанова, журналу Horizon, работам А.Г. Чернякова. Но когда речь о современной постфеноменологии, вспоминают именно Ямпольскую. Она специалист по французской феноменологии и ее производным, в том числе по текстам Деррида, Мишеля Анри, Левинаса. Когда я впервые прочитала одну ее статью, посвященную некоторой частной проблеме у Деррида, я ничего не поняла, настолько непривычно для меня это было. Но второе и третье чтение раскрыло мне мысль Деррида в исполнении Ямпольской, и ее книги оказались уже не просто понятными, но увлекательными. Хотя вплоть до ее последней книги они всё же были от меня достаточно далеки.

Книга «Искусство феноменологии» вышла недавно, в 2018 году. О ней сразу заговорили, как до сих пор не говорили о книгах по феноменологии — как о событии. И это правда, ее можно читать не отрываясь.

Ямпольская начинает с того, что такое феноменологическая редукция (эпохэ) и сразу подает это как когда-то Фуко в «Герменевтике субъекта» — как не просто методологический прием, а как некое свершение, шаг ко входу в некий новый мир. Она даже цитирует Данте: Новая жизнь, Vita Nuova. Что же это за шаг и что за жизнь?

Всё, что кажется важным на первый взгляд, но потом оказывается не имеющим отношения к настоящим философским открытиям. Феноменологическая редукция у нее сравнивается с религиозным обращением, и действительно, те, кто переживал подобное понимание сути философского метода, могут сравнить его с откровением.

Хотя для нас, большинства философов, думаю, это было не одномоментное обращение, а долгая и нелегкая дорога к пониманию.

Среди тех, кто повлиял на нее, Анна Ямпольская упоминает Георгия Чернавина

Мне хотелось бы обратить внимание на одну его мысль: важность анализа того, что само собой разумеется. Для меня именно в этом кроется загадка философского вопрошания, и Анна, мне думается, имела в виду то же самое. То, что может и быть, и не быть — то, что не общезначимо, говоря словами Канта, — сразу обращает на себя внимание

О подобном же писал Ясперс, описывая «основную философскую операцию» (по сути, ту же самую феноменологическую редукцию, ведь Ясперс тоже был учеником Гуссерля). «Мы всё время падаем, как кошка на четыре лапы, в предметную постигаемость», — писал он. Это и есть естественная установка, присущая человеку склонность интересоваться в первую очередь тем, что изменяется. Но всё изменяющееся, всё фактическое — случайно, оно не является предметом философии. Предмет философии одновременно вечен, постоянен и принадлежит к тому, что само собой разумеется. Вот на это и смотрит философ, это и есть самое трудное в деле философии и особенно феноменологии

То, что может и быть, и не быть — то, что не общезначимо, говоря словами Канта, — сразу обращает на себя внимание. О подобном же писал Ясперс, описывая «основную философскую операцию» (по сути, ту же самую феноменологическую редукцию, ведь Ясперс тоже был учеником Гуссерля). «Мы всё время падаем, как кошка на четыре лапы, в предметную постигаемость», — писал он. Это и есть естественная установка, присущая человеку склонность интересоваться в первую очередь тем, что изменяется. Но всё изменяющееся, всё фактическое — случайно, оно не является предметом философии. Предмет философии одновременно вечен, постоянен и принадлежит к тому, что само собой разумеется. Вот на это и смотрит философ, это и есть самое трудное в деле философии и особенно феноменологии.

Об этом, как я это поняла, и пишет Ямпольская в самом начале книги.

Что же дальше? А дальше она переходит к сравнению феноменологии и искусства, беря из последнего русский формализм и теорию Шкловского об остранении. Именно прием остранения она сопоставляет с феноменологической редукцией. Он дает нам возможность увидеть явное в привычном.

Вспоминая Хайдеггера, мы можем здесь сказать, что пребываем в мире привычных вещей как среди «подручного», и не обязательно речь идет об инструментах, о каких-то внешних вещах. Наше собственное сознание тоже относится к тому, что нам подручно, привычно, что служит нашей заботе и нашему оперированию вещами мира

Чтобы сделать это подручное предметом анализа, чтобы обратить на него внимание — чтобы понять, что оно вообще есть, — и необходима операция остранения, или феноменологическая редукция. Ямпольская стала одной из тех, кто ввел в оборот в отечественной философии имя французского феноменолога Марка Ришира

Феноменология Гуссерля

Эдмунд Гуссерль выделил феноменологию в отдельное философское течение, отделив феноменологию от уже существовавших течений натурализма, релятивизма и эмпиризма.

Гуссерль отрицает, что любое познание происходит естественных наук (как в натурализме). Для того чтобы познать, нужно созерцать. Предварительно нужно очистить своё сознание.

Очищение происходит через феноменологическую редукцию (или эпохе). Это способ при созерцании не мыслить о том, что такое познание, сознание и как их можно исследовать. Это избавление сознания от прошлой информации.

Редукция у Гуссерля тесно связана с трансцендентностью. То есть уходом от познанного чувственным путем предмета, выход за пределы познания эмпирическим путем. Таким образом, получается полное избавление сознания от предрассудков, оно становится «очищенным».

Гуссерль утверждал, что нужно отделять сознание и его процессы от смысла предмета, который был определён и заложен в нас, и самого реального предмета.

Мы не созерцаем сам предмет. И даже не изучаем мысль о предмете внутри нашего сознания. Мы изучаем процесс нашего размышления над предметами. Рассматриваются свойства самого феномена, а не то, является ли он ложным или правдивым, реальным или нет.

Под феноменами философ понимал предметы, которые мы вывели не только из чувственного восприятия, но и путем созерцания с помощью сознания. Пусть даже путем созерцания вымышленных предметов.

Гуссерль ввел два термина: ноэма и ноэзис. Ноэма — это мысли о предмете в нашем сознании. Ноэзис — процесс познания в сознании.

В отличие от идей натурализма, где мир — это данность, феноменология ставит существование мира под сомнение. Его существование нужно проанализировать опять же с помощью сознания.

Так как, по мнению философа, сознание способно изучать и реальные предметы, и предметы в воображении и воспоминаниях, Гуссерль не проводит различие между реальным и вымышленным мирами.

Бытиё же находится внутри сознания человека. Это то, что человек сознательно осмыслил и проанализировал.

Феноменология это в психологии. Феноменологическая психология

Феноменологи́ческая психоло́гия — направление психологии , основанное на идеях и методах феноменологии и преследующее цель описательного изучения сознания, субъективности и переживаний человека.

Философские основания феноменологической психологии составляют идеи Э. Гуссерля , а также его учеников и последователей: А. Пфендера, М. Гайгера, Ж.-П. Сартра, М. Мерло-Понти, А. Шюца и др.

К идеям, принципам и методам феноменологии в психологии и психиатрии прибегали Л. Бинсвангер, К. Ясперс , Е. Минковский , Э. Страус, А. Кронфельд, В. фон Гебсаттель, Г. Элленбергер, Р. Мэй , Р. Лэйнг , Я. Х. Ван ден Берг, Ф. Перлз , К. Роджерс , Дж. Бьюдженталь, Ф. Базалья и др. Среди современных авторов, развивающих это направление за рубежом, можно выделить А. Джорджи (США), Ю. Джендлина (США), А. Лэнгле (Австрия), Э. Спинелли (Великобритания).

Феноменологическая психология нередко рассматривается в связи, а иногда и как составляющая часть других направлений: экзистенциальной психологии (отсюда распространенное название «экзистенциально-феноменологическая психология») и гуманистической психологии .

Что такое феномен?

Феномен — это необычный, непознанный, исключительный факт или явление, причина которого неизвестна. В некоторых философских системах феноменом называют внешнюю сторону явления, постичь которую возможно только на чувственном уровне.

Феноменология — направление в философии, которое занимается исследованием природы феноменов, то есть исследования того, что присутствует в сознании и существует на самом деле. Феномену, как созерцательному явлению, противопоставляется ноумен – предмет интеллектуального созерцания.

Этимологически «феномен» происходит от греческого слова, которое переводится как «являться» или «казаться». То есть феномен – это одновременно мысль, ощущение, восприятие, представление. В античной философии термин чаще всего встречается в работах Аристотеля, Сократа, Демокрита. Популярным было учение Платона и его учеников-платоников, согласно которому феноменальный (отражающий идею) мир противопоставляется ноуменальному (раскрытому в ходе познания) миру.

Само понятие заимствовано в русский язык из французского в XVIII веке. В Новое время понятия феномена стали ключевыми идеями в философии Канта. Немецкий философ Иммануил Кант отрицает противопоставление феномена ноумену и считает первый объектом, который познается одновременно на уровне чувств и интеллекта. Основатель феноменологии Эдмунд Гуссерль посвятил работы исключительности человеческой логики и сознания. Он предложил свое определение феномена: «…это то, что есть налицо без разделения на сущность и явление, на то, что кажется и то, что существует на самом деле».

Феномены изучаются философией, психологией, этикой, эстетикой, точными, естественными науками и в каждой есть свой список непостижимых фактов. Например, в экономике существует эффект Веблена – непостижимо высокий спрос на товары с завышенной ценой. А орнитологи изучают явление «ропот» скворцов – когда птицы сбиваются в огромные стаи и двигаются синхронно.

Литература[ | код]

Классики феноменологии | код

Литература о феноменологии | код

на русском языке

• Шпигельберг Г. Феноменологическое движение. М., 2003.
• Мотрошилова Н. В. // Новая философская энциклопедия / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Стёпин, заместители предс.: А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, уч. секр. А. П. Огурцов. — 2-е изд., испр. и допол. — М.: Мысль, 2010. — ISBN 978-5-244-01115-9.
• Слинин Я. А. Трансцендентальный субъект: феноменологическое исследование / Я. А. Слинин. — СПб.: «Наука», «Слово о сущем», 2001. — 526 с.
• Слинин Я. А. Феноменология интерсубъективности / Я. А. Слинин. — СПб.: «Наука», «Слово о сущем», 2004. — 360 с.
• Воробьев В.В. Конституирование другого сознания в буддизме и феноменологии // Научная мысль Кавказа. 2019. №4 (100). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konstituirovanie-drugogo-soznaniya-v-buddizme-i-fenomenologii (дата обращения: 15.08.2020).

на других языках

• Handbook of Phenomenological Aesthetics. Edited by Hans Rainer Sepp and Lester Embree. (Series: Contributions To Phenomenology, Vol. 59) Springer, Dordrecht / Heidelberg / London / New York 2010. ISBN 978-90-481-2470-1

Феноменологическая периодика | код

Примечания

1. Философия: Энциклопедический словарь. / Под ред. А. А. Ивина. — М.: Гардарики, 2004. — 1072 с. ISBN 5-8297-0050-6.
2. .
3. ↑
4. Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб.: Наука, 2001. § 3, с. 50, 65, 156, 285, 287—290.
5. Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб.: Наука, 2001. § 64, с. 88, 128, 260—261.
6. Гуссерль Э. Идеи I. § 152.
7. Гуссерль Э. Идеи I. § 79.
8. Гуссерль Э. Философия как строгая наука // Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск: Сагуна, 1994. С. 151—152; Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т. 1. М.: ДИК, 1999. С. 50, 130, 140, 140—141.
9. Гуссерль Э. Идеи I. § 75.
10. Гуссерль Э. Идеи I. § 134.
11. Гуссерль Э. Картезианские размышления. — СПб.: Наука, 2001. § 4—5, с. 69—70, § 24, 26.
12. Гуссерль Э. Картезианские размышления. — СПб.: Наука, 2001. С. 67—68.
13. Гуссерль Э. Картезианские размышления. § 6.
14. Гуссерль Э. Картезианские размышления. — СПб.: Наука, 2001. § 7—9, с. 100.
15. Гуссерль Э. Картезианские размышления. § 12.
16. Гуссерль Э. Картезианские размышления. — СПб.: Наука, 2001. § 13, с. 88, 178, 282.
17. Гуссерль Э. Картезианские размышления. § 40—41.

Феноменологический подход в педагогике. Феноменологическая педагогика

Феноменологическая педагогика возводит в разряд педагогического императива антропологический подход, исповедуя гуманистически направленное воспитание. Суть идей феноменологической педагогики можно проиллюстрировать тезисом о необходимости следовать в воспитании «золотому правилу нравственности»: «Веди себя по отношению к другому так, как бы ты хотел, чтобы он вел себя в отношении тебя; не делай другому того, что ты счел бы неприятным для себя самого». Как веление дня рассматривается поворот в воспитании к личности индивида. Красной нитью проводится мысль о персональном обучении и воспитании. В воспитательном пространстве главное место, в конечном счете, отдается отдельной личности, что означает необходимость, опираясь на разнообразные знания о человеке, помочь путем образования обрести каждому индивиду достойное место в обществе. Педагоги гуманистической ориентации настаивают на воспитании не только интеллекта, но и нравственности, социальной ответственности.

Поиск путей формирования гуманной личности, способной к самопознанию, саморазвитию, самореализации, выглядит своеобразной защитной реакцией против урбанизации жизни, деградации духовных и культурных ценностей, усреднения личности в обществе.

Сторонники феноменологической педагогики опираются на исследования по психологии личности. Педагогический процесс, настаивает английский ученый Д. Уилсон в книге «Введение в нравственное воспитание» (1975), исходя из психолого-физиологических обоснований, должен быть направлен на выработку рефлексов, сообразуясь с которыми воспитанный человек приходит к нравственным суждениям и совершает нравственные поступки. Подобные обоснования, в частности, черпаются в идеях Жана Пиаже. Швейцарский ученый открыл эгоцентризм мышления, нечувствительность к логическим противоречиям, мировоззренческий идеализм ребенка, предложил периодизацию развития интеллекта от рождения до 14–15 лет, когда на заключительном периоде возникает способность к гипотетическим суждениям, которую следует поощрять путем создании мотивирующих активность личности ситуаций.

К феноменологической педагогике примыкает ряд концепций и идей: новое воспитание, инструментальная педагогика, концепции развивающего обучения, личностно ориентированного воспитания, экзистенциалистская педагогика, педагогика неогуманизма, религиозная педагогика и др.

Новое воспитание

Современные идеи нового воспитания уходят корнями в нетрадиционную педагогику первой половины XX в.

Идеи нового воспитания остаются влиятельными особенно во Франции (Р. Галь, А. Медичи, А. Фабр, С. Френе и др.). Их сторонники призывают формировать личность при бережном и уважительном к ней отношении, подвергают сомнению правомерность жестких наказаний. Предлагается предоставить ученикам возможность участия в выборе задач, средств обучения, отводить учителю роль источника и модератора познания, относиться с симпатией к ученикам, «приглашать» их к учению. С. Френе призывал своей «теорией нащупывания» довериться естеству ребенка, отказаться от программированного воспитания, систематических поощрений и наказаний, поощрять самостоятельное знакомства ребенка с миром при «упорном и постоянном спонтанном преодолении трудностей».

Феноменологический метод в психиатрии. Феноменологическая психиатрия

К этому движению относят такие фигуры, как К. Ясперс, Л. Бинсван- гер, Э. Минковски, В. Э. фон Гебзаттель и Э. Штраус. Развитие феноменологической психиатрии является результатом проникновения идей философской феноменологии в клиническую практику психиатрии, поэтому всех ее представителей объединяет единое стремление философски осмыслить сущность и содержание патологического опыта психически больного индивида. Датой рождения феноменологической психиатрии принято считать 25 ноября 1922 г., — день, когда Л. Бинс- вангер и Э. Минковски представили свои доклады на заседании Швейцарского Психиатрического общества.

Как феноменологи проводят исследование?

В начале исследования задаётся критерий действительности изучаемых вещи, предмета или явления, которым является очевидность. Те ценные свойства и характеристики чего-либо, познаваемые в процессе непосредственного созерцания, должны обладать аподиктичностью. Другими словами, то, что очевидно нам сейчас, позднее может стать сомнительным, иллюзией или видимостью.

Например, феноменологи утверждают, что мир не является аподиктичной сущностью, так как возможно сомневаться в его существовании. Используя метод редукции, нетрудно понять, почему последователи этого течения в философии поддерживают такую точку зрения. Феноменологи понимают мир как феномен и некий опыт, которому предшествует первичное бытие, а именно: бытие чистого сознания и принадлежащих ему переживаний. Это, с точки зрения сторонников Гуссерля, и является искомой аподиктичной сущностью.

Виктор Молчанов (род. 1948)

Виктор Игоревич Молчанов — признанный мэтр феноменологии в нашей стране. Говоря о феноменологии, невозможно не сказать о нем. Он организатор и руководитель Центра феноменологической философии на базе РГГУ, в котором собираются московские феноменологи (хотя большинство отечественных феноменологов, мне кажется, собираются всё же в Санкт-Петербурге), и этот центр проводит регулярные семинары.

Самая известная книга Молчанова — «Различение и опыт. Феноменология неагрессивного сознания». Здесь вводится основное для Молчанова понятие — понятие различения. Почему оно основное? В начале книги автор пишет о том, что главная задача современной феноменологии, идущей от Гуссерля, — не субстантивировать сознание, не полагать его какой-то сущностью. Сознание — это не сущее, это вид бытия.

Однако из феноменологии Гуссерля следует прежде всего, что сознание конституирует смысл. Смысл же возникает, когда сочетаются различие и отождествление. Предмет надо одновременно и отделить от фона, то есть отличить, и узнать его, то есть сопоставить с чем-то уже известным. У Гуссерля отличие не в начале, у него эти два акта сознания неразрывно связаны. Отличенное узнается, а чтобы узнать, надо отличить. Это две стороны одной монеты.

Критика этих идей феноменологии Гуссерля идет по линии того, что сопоставление и отождествление начинают превалировать. Таково направление критики в постмодерне. Господство отождествления ведет к уничтожению различий. Мы начинаем думать не об уникальном, а об общезначимом, всегда равном самому себе. Таким образом мы нивелируем богатство оттенков, нюансов. Постмодерн наследует средневековому номинализму с его критикой универсалий: универсальное буквально начинает убивать единичное. Универсальность, говорил номинализм, есть порождение человеческого сознания. Постмодерн продолжает: когда мы подгоняем единичное под универсальное, мы как бы стрижем всё уникальное под одну гребенку, укладываем его в прокрустово ложе. Здесь лежит начало тоталитаризма, концлагерей, серой униформы для всех.

Мне думается, пафос Молчанова в чем-то схож с пафосом постмодерна. Вот его собственные слова

Синтез здесь сравнивается с насилием над предметами, их упорядочение в рассудке, согласно его категориям, — это привнесение в мир порядка, который мы понимаем, то есть опять же насилие над миром. Молчанов пишет о «парадигме силы», о том, что, согласно Канту и следующему этой же парадигме Гуссерлю, мы силой выбиваем из мира наше познание его.

С этим же, если подумать, согласна и современная философия науки. Мало кто в ней сейчас говорит о беспредпосылочном наблюдении, о том, что познание пассивно.

Правда, кончаются времена, когда ученые думали, что таким образом они достигают объективного познания. Они достигают в лучшем случае хорошего знания собственных теорий.

Однако Молчанов обвиняет в «парадигме силы» в том числе и постмодернистскую критику отождествления. В постмодерне если во всем виноват субъект — надо провозгласить смерть субъекта, если виноват автор — провозгласить смерть автора. Сам же Молчанов принимает парадигму непротивления силы, то есть феноменологию, как он это называет, неагрессивного сознания. Это сознание, в котором преобладает опыт различения, а не отождествления. Его книга не чисто описательная, она содержит в себе ценностное измерение, повествует о том, что надо делать. Молчанов пишет, что в нашей воле задействовать «силы сопротивления», которые окажут противодействие изначальной попытке разума всё отождествить и всё понять. Мы должны сопротивляться даже силе воображения, потому что именно на ней строится дальнейшая работа представления. И его книга — о том, как происходит эта работа сознания, которую мы должны сами переопределить, поставить ей новую цель.

Описывая предыдущие парадигмы сознания, Молчанов критикует идею «встроенности» сознания в деятельность. Об опыте сознания можно рассуждать только на языке сознания, а не деятельности (и не тела, не языка и т. п.). Таким первичным опытом и является, по Молчанову, опыт различения:

Очень интересно он пишет об опыте замешательства, с которого начинается, по его мнению, философствование. Он показывает философское замешательство на примере фразы Августина о времени:

Феноменологический метод

Метод выявления слоев в феноменологическом описании был впервые использован Гуссерлем, построившим «модель» послойной структуры воспринимаемого сознанием объекта, сущность которой состоит в том, что ее слои, представляя каждый в отдельности независимую единицу, вместе создают целостную структуру. Ингарден применил этот принцип к литературному произведению. Именно ученые-феноменологи первыми подошли к исследованию структуры произведения искусства, т.е. применили методологию, используемую впоследствии структурализмом. Некоторые восточноевропейские ученые (З.Константинович, Г.Вайда) считают феноменологический метод исследования германским эквивалентом русского формализма (см. Формальная школа) и англо-американской «новой критики». Наиболее широкое распространение получила идея о том, что феноменологический метод рассматривает произведение искусства как единое целое. Все, что можно выяснить о произведении, заключено в нем самом, оно несет свою самостоятельную ценность, имеет автономное существование и построено по собственным законам. Экзистенциалистский вариант феноменологического метода, базирующийся на тех же принципах, отличается лишь тем, что выделяет внутренний опыт работы интерпретатора произведения, подчеркивает его «параллельное течение» с произведением, его творческие способности, необходимые для анализа произведения искусства. Феноменологический метод рассматривает произведение вне процесса реальности, отъединяет его от сферы реальности и «ставит в скобки» не только действительность, существующую вне сознания, но также субъективную психологическую реальность сознания художника с целью приближения к «чистому» (трансцендентному) сознанию и чистому феномену (сущности).

В США с начала 1970-х наблюдается постепенная, но явно ощутимая смена ориентации от неопозитивистской модели познания к феноменологической. Обращение к феноменологической методологии, постулирующей неразрывность субъекта и объекта в акте познания, объяснялось стремлением предложить нечто новое по сравнению с традиционными приемами «новой критики». Рассмотрение художественного произведения как объекта, существующего независимо от его создателя и воспринимающего его субъекта, под влиянием пересмотра субъектно-объектных отношений в философии сменилось разработкой комплекса проблем, связанных с отношением «автор—произведение—читатель». По-новому актуальными для американской критики становятся европейские по своему происхождению разновидности рецептивной эстетики, занимающейся анализом отношений «произведение — читатель» и Женевской школы, выявляющей отношение «автор — произведение». В США в русле феноменологической методологии существуют три школы: рецептивная критика, или школа реакции читателя; критика сознания; школа критиков Баффало. Предметом исследования в данных литературно-критических школах выступают феномены сознания.

Между этими школами наблюдаются, однако, существенные различия, и прежде всего в плане основной концепции — отношения «читатель — текст». Критики сознания рассматривают текст как воплощение сознания автора, которое мистически разделяется восприимчивым читателем. Критики школы Баффало утверждают, что читатель бессознательно оформляет и детерминирует текст в соответствии со своей индивидуальностью. Рецепционисты рассматривают текст в качестве своеобразного «контролера» процесса откликов читателя. Непринципиальность расхождений снимается убежденностью в том, что любые характеристики произведения следует выводить из деятельности познающего субъекта. Все разновидности феноменологической критики подчеркивают активную роль читателя как субъекта эстетического восприятия.

Слово феноменология произошло от английского phenomenology, немецкого Phanomenologie, французского phenomenologie.

История понятия «феноменология» и история феноменологии

Термин «феноменология» иногда использовался в истории философии до Эдмунда Гуссерля, но современное значение феноменологии более привязано к методу Гуссерля. Ниже приводится список важных мыслителей, которые использовали термин «феноменология» различными способами, в хронологическом порядке и с краткими комментариями об их вкладе:

1. Иммануил Кант в «Критике чистого разума» проводит различие между объектами как феноменами, которые воспринимаются человеческим сознанием, и объектами, как вещами-в-себе.
2. Гегель оспаривал учение Канта о непознаваемости вещи-в-себе и заявлял, что, исследуя феномен, можно прийти к окончательному пониманию абсолютного, логического, онтологического и метафизического духа, стоящего за феноменами.
3. Мартин Хайдеггер отчасти следует феноменологии Гуссерля в своём произведении «Бытие и время». Хотя, между Хайдеггером и Гуссерлем также было и много противоречий. На данный момент не существует единства во взглядах как относительно того влияния, которое оказал Гуссерль на философское развитие Хайдеггера, так и о том, насколько его философия имеет феноменологические корни.
4. Альфред Штюц разработал феноменологическую социологию.
5. Франциско Варела разработал нейрофеноменологию.

Главные моменты в развитии феноменологии: возникновение её многообразных интерпретаций и противостояние её основных вариантов, учений Гуссерля и Хайдеггера (отношение которого к феноменологии называют противоречивым); появление феноменологической психологии и психиатрии (Ф. Базалья, Л. Бинсвангер, Д. Г. Купер, Р. Д. Лэйнг, Е. Минковский, Э. Страус, В. фон Гебсаттель, Г. Элленбергер, К. Ясперс), этики (М. Шелер), эстетики (Р. Ингарден, М. Дюфренн), права (А. Райнах) и социологии (феноменологическая социология А. Шюца, социальный конструктивизм), философии религии, онтологии (Ж.-П. Сартр, Р. Ингарден, отчасти Н. Гартман), философии математики и естествознания, истории и метафизики (Ландгребе), теории коммуникаций (Вилем Флуссер), герменевтики (Шпет); влияние на экзистенциализм, персонализм, герменевтику и другие философские течения; широкое распространение в Европе, Америке, Японии и некоторых других странах Азии. Крупнейшие центры феноменологии — Архивы Гуссерля в Лувене (Бельгия) и Кёльне (Германия), (США), издающий ежегодник «Analecta Husserliana» и журнал «Phenomenology Inquiry»; в 90-х годах XX-го века центры были созданы в Москве и Праге. Также в настоящее время методы исследования феноменологии используют в психиатрии, социологии, литературоведении и эстетике.