Теория привязанности: мифы и заблуждения

Типы привязанности

Хазан и Шейвер применили конструкты и методы теории привязанности к романтическим отношениям в зрелом возрасте. Ими была предпринята попытка обнаружить три типа привязанности, выделенные ранее в исследованиях Эйнсворт.
Бартоломью и Хоровитц выделили два компонента во внутренней рабочей модели: образ других (представление об объекте привязанности) и образ себя, как достойного интереса других.

Так выделяются четыре типа привязанности:

• Надёжный
• Тревожный
• Избегающе-отвергающий
• Тревожно-избегающий

Надёжный тип привязанности у взрослых соответствует одноимённому типу, выделенному классиками теории привязанности у детей. Тревожный тип выступает аналогом тревожно-амбивалентного типа у детей, тревожно-избегающий у взрослых — одноименного у детей, а избегающе-отвергающий тип, близкий по содержательному значению к тревожно-избегающему, не находит однозначного эквивалента в детстве.

Надёжный тип привязанности

Люди с надёжной привязанностью (англ. secure) открыты своему партнёру, они не боятся быть любящими и искренними с ним. Надёжная привязанность способствует позитивному восприятию романтических отношений, высокой удовлетворённости в браке и в отношениях; такие люди не боятся эмоциональной близости и даже определённой зависимости от партнёра.

Надёжная привязанность в своем онтогенезе связана, прежде всего, с непротиворечивостью поведения ближайшего взрослого, насыщенностью его эмоционального репертуара реакций, а также наличием и качеством обратной связи от взрослого.

Тревожный тип привязанности

Тревожный тип привязанности (англ. anxious–preoccupied) характеризуется желанием высокой степени эмоциональной близости с партнёром. Людям с такой привязанностью свойственна неуверенность в себе, ревность; им кажется, что партнёр не желает подобной степени близости.

Суть проблемы заключается в том, что повышенная тревожность порождает желание получить подтверждение чувств от партнёра, а это в свою очередь может привести к появлению зависимости от партнёра. Согласно модели Бартоломью и Хоровитц, у таких людей свой собственный образ окрашен негативно, поэтому они сомневаются в себе и тревожатся, особенно если их партнер эмоционально холоден. Они также могут быть эмоционально экспрессивны.

Избегающе-отвергающий тип привязанности

Избегающе-отвергающий (англ. dismissive–avoidant) тип привязанности свойственен независимым людям, для которых неприемлема высокая степень близости. Чаще всего они самодостаточны, так как их внутренняя рабочая модель наполнена позитивным содержанием по отношению к себе и негативным по отношению к другим. Именно это обуславливает некоторую отчуждённость в романтических отношениях. Такой тип привязанности имеет защитный характер, отмечается тенденция к подавлению и сокрытию своих эмоций и чувств.

Тревожно-избегающий тип привязанности

Тревожно-избегающий (англ. fearful–avoidant) тип привязанности отмечается у людей, пострадавших от физического, морального или сексуального насилия на более ранних этапах жизни. Таким людям сложно быть любящими и открытыми, несмотря на стремление к близости. В данном случае желание отдалиться продиктовано страхом быть отвергнутым, а также дискомфортом от эмоциональной близости. Они не только не доверяют партнёру и видят его в негативном свете, но и себя не считают достойными любви партнера.

Стабильность внутренних рабочих моделей

Исследователи отмечают стабильность внутренних рабочих моделей, основываясь во многом на стабильности типов привязанности, так как типы привязанности отражают установки и ожидания, которые обуславливают рабочие модели. Так, изменения в типе привязанности означают изменения в рабочей модели.

Около 70-80 % популяции не испытывают значительных изменений в типе привязанности с течением времени.Этот факт подтверждает гипотезу о том, что рабочие модели стабильны.
Остальные индивиды отмечают изменения в типе привязанности, это позволяет говорить о том, что внутренние рабочие модели не являются устойчивыми чертами личности.

Уотерс, Уайнфилд и Гамильтон полагают, что негативный жизненный опыт способствует изменениям в типе привязанности .Это подтверждается данными о том, что значимые негативные события в жизни способствуют изменениям в типе привязанности.

Давила, Керни и Бредбери выделили факторы, которые могут вызвать подобные изменения: значимые события или обстоятельства, изменения реляционных схем, личностные черты и сочетания первых и последних .

Биография Джона Боулби

Эдвард Джон Мостин Боулби, более известный как Джон Боулби, родился в Лондоне 26 февраля 1907 года. Получил образование сын сэра Энтони Альфреда Боулби, который будет носить титул барона как хирург королевского дома, и Мэри Бриджит Мостин. как четвертый из шести братьев в богатой среде буржуазного высшего общества.

В то время старшие классы обычно оставляли детей на попечении службы, имея няню, которая заботилась о них.

детство

Первые годы Джон Боулби проводил уход за воспитательницей по имени Минни, мало общаясь с матерью. Однако в четыре года он покинул домашнюю службу семьи, что вызвало его отъезд и принесло большие страдания ребенку. Хотя она была заменена, новая няня имела холодный характер, который не давал ей чувствовать себя комфортно.

В 1914 году разразилась Первая мировая война, в результате чего отец несовершеннолетнего записался и стал отсутствующей фигурой, о которой у Боулби и его братьев будет мало новостей, поскольку их мать не поделилась содержанием отправленных им писем.

Через несколько лет его отправят в школу-интернат, частично для защиты их на случай нападения. Этот набор событий вызвал бы большую боль, вероятно способствовал тому, что со временем он почувствовал необходимость работать над такими аспектами, как , разлука, тревога и страх потери у несовершеннолетних.

Теория привязанности у младенцев и детей раннего возраста

По словам Боулби и Эйнсворта, привязанность к первичному воспитателю развивается в течение первых 18 месяцев жизни ребенка, начиная с инстинктивного поведения, такого как плач. Такое поведение быстро направлено на одного или нескольких опекунов, и к 7 или 8 месяцам дети обычно начинают протестовать против ухода опекуна (-ов) и скорбят по поводу их отсутствия.

Как только дети достигают стадии малыша, они начинают формировать внутреннюю рабочую модель своих отношений привязанности. Эта внутренняя рабочая модель обеспечивает основу для убеждений ребенка относительно собственной самооценки и того, насколько они могут зависеть от других для удовлетворения своих потребностей.

По мнению Боулби и Эйнсворта, стили привязанности, которые дети формируют на основе своего раннего взаимодействия с опекунами, образуют континуум регуляции эмоций с привязанностью к тревожно-избегающему с одной стороны и устойчивой к тревоге с другой. Безопасная привязанность находится в середине этого спектра между чрезмерно организованными стратегиями контроля и минимизации эмоций и неконтролируемыми, неорганизованными и неэффективно управляемыми эмоциями.

Исследования показали, что помимо регуляции эмоций существует множество форм поведения, связанных со стилем привязанности ребенка. Среди других выводов имеются свидетельства следующих связей:

1. Безопасная привязанность. Дети, как правило, с большей вероятностью видят в других поддержку, а самих себя — как компетентных и достойных уважения. Они положительно относятся к другим и демонстрируют устойчивость, участвуют в сложной игре и более успешны в классе и во взаимодействии с другими детьми. Они лучше воспринимают взгляды других и больше доверяют другим.
2. Тревожно-избегающая привязанность. Дети с тревожно-избегающей привязанностью обычно менее эффективны в управлении стрессовыми ситуациями. Они, скорее всего, откажутся и будут сопротивляться поиску помощи, что мешает им формировать удовлетворяющие отношения с другими. Они проявляют больше агрессии и антиобщественного поведения, например лжи и запугивания, и они склонны дистанцироваться от других, чтобы уменьшить эмоциональный стресс.
3. Тревожно-устойчивая привязанность. Они испытывают недостаток уверенности в себе и держатся ближе к своим основным попечителям. Они могут демонстрировать преувеличенные эмоциональные реакции и держаться на расстоянии от сверстников, что ведет к социальной изоляции.
4. Дезорганизованная привязанность. Дети с неорганизованным стилем привязанности обычно не в состоянии выработать организованную стратегию для преодоления стресса, связанного с разлукой, и склонны проявлять агрессию, разрушительное поведение и социальную изоляцию. Они с большей вероятностью видят в других угрозу, а не источник поддержки, и поэтому могут переключаться между социальной изоляцией и агрессивно-оборонительным поведением.

Определение

Психологическая теория привязанности была впервые описана Джоном Боулби, психоаналитиком, который исследовал эффекты разделения между младенцами и их родителями.

Боулби выдвинул гипотезу о том, что экстремальное поведение, в котором участвуют дети, чтобы избежать разлучения с родителем или при повторном соединении с физически разлученным родителем — как плач и крик — были эволюционными механизмами. Боулби считал, что такое поведение, возможно, было подкреплено естественным отбором и увеличило шансы ребенка на выживание.

Такое поведение привязанности является инстинктивным ответом на предполагаемую угрозу потери преимуществ выживания, которые сопровождаются тем, что за ним ухаживают и за которым ухаживает основной опекун (ы). Поскольку дети, которые занимались таким поведением, были более склонны к выживанию, инстинкты естественным образом отбирались и укреплялись на протяжении поколений.

Исследование теории привязанности Боулби показало, что дети, оказавшиеся в незнакомой ситуации и разлученные со своими родителями, обычно воссоединяются с родителями одним из трех способов:

1. Надежная привязанность. Эти дети испытывали страдания от разлуки, но искали утешения и легко утешались, когда родители возвращались.
2. Устойчивая к тревоге привязанность. Меньшая часть младенцев испытывала больший уровень стресса и, воссоединившись с родителями, как будто искали утешения и пытались «наказать» родителей за уход.
3. Избегание привязанности. У младенцев третьей категории не было никакого стресса или минимального стресса при разлучении с родителями, и они либо игнорировали родителей после воссоединения, либо активно избегали родителей.

В последующие годы исследователи добавили четвертый стиль привязанности к этому списку: дезорганизованно-дезориентированный стиль привязанности, который относится к детям, у которых нет предсказуемой модели поведения привязанности.

Интуитивно понятно, что стиль привязанности ребенка во многом является функцией ухода, который ребенок получает в раннем возрасте. Те, кто получил поддержку и любовь от своих опекунов, вероятно, будут в безопасности, в то время как те, кто испытал непоследовательность или небрежность со стороны своих опекунов, вероятно, будут испытывать больше беспокойства в связи с их отношениями с родителями.

Тем не менее, теория привязанности делает еще один шаг вперед, применяя то, что мы знаем о привязанности у детей, к отношениям, в которые мы вступаем, будучи взрослыми. Эти отношения (особенно интимные или романтические отношения) также напрямую связаны с нашими стилями привязанности в детстве и уходом, который мы получали от наших основных опекунов.

Развитие этой теории дает нам интересный взгляд на изучение развития ребенка.

На фото Джон Боулби

Боулби и Эйнсворт: история и психология теории привязанности

Интерес Боулби к развитию ребенка восходит к его первому опыту вне колледжа, в котором он добровольно вызвался в школу для детей с плохой адаптацией. По словам Боулби, двое детей вызвали его любопытство, которые заложили основы теории привязанности.

В начале своей карьеры Боулби предложил психоаналитикам, работающим с детьми, придерживаться целостного подхода, учитывая жизненную среду детей, семьи и другой опыт в дополнение к любому поведению, которое демонстрируют сами дети.

Эта идея превратилась в стратегию помощи детям, помогая их родителям, учитывая важность отношений ребенка с родителями (или другими лицами, обеспечивающими уход). В 1950 году эти два пути пересеклись, когда Эйнсворт занял должность в исследовательском отделении Боулби в клинике Тависток в Лондоне. В ее начальные обязанности входил анализ записей поведения детей, что вдохновило ее на проведение собственных исследований детей в их естественной обстановке

В 1950 году эти два пути пересеклись, когда Эйнсворт занял должность в исследовательском отделении Боулби в клинике Тависток в Лондоне. В ее начальные обязанности входил анализ записей поведения детей, что вдохновило ее на проведение собственных исследований детей в их естественной обстановке.

Благодаря нескольким работам, многочисленным исследованиям и теориям, которые были отброшены, изменены или объединены, Боулби и Эйнсворт разработали и представили доказательства теории привязанности. Они были более строгим объяснением и описанием поведения привязанности, чем любые другие по этой теме в то время, включая те, которые выросли из работы Фрейда, и те, которые были разработаны в прямой оппозиции идеям Фрейда.

На фото Джон Боулби

Предпосылки теории привязанности

Предпосылками для развития теории стала Вторая мировая война. Именно эти трагические происшествия дали основной импульс к развитию и формированию теории. Послевоенное время значительное количество детей осталось без родителей, либо было разлучено с родными.

Первопроходцем для данной теории являлся английский психоаналитик Джон Боулби, которому Всемирная организация здравоохранения поручила исследование данной проблематики. Подготовленный Д. Боулби доклад в 1951 году был переведен на 14 языков. Доклад имел широкий резонанс, так дал отправную точку для переосмысливания самой сути труда вкладываемого при воспитании маленького малыша матерью.

Привязанность

Привязанность ребенка к родителям, взращенная на заре цивилизации, существовала в определенном контексте, который невозможно воспроизвести. Племенной образ жизни обеспечивал детенышей товарищами по играм, а родителей – постоянной деятельностью, требующейся для выживания, в него же были вписаны отсутствующие сейчас обряды инициации, также естественным было и обучение: дети просто подражали взрослым в их деятельности. Весь жизненный уклад способствовал одновременно и укреплению социальных связей между людьми, и плодотворному труду, и развитию всего племени. Ныне привязанность между родителем и ребенком существует скорее вопреки, чем благодаря. Не потому, что женщины вдруг стали плохими матерями, а потому, что любой элемент системы, будучи изолирован от нее, практически обречен. Это я так часто спорю с тем, кто утверждает естественность высаживания младенца. Да, оно естественно на улицах индийских городов и в тропических лесах. Но насколько высаживание уместно в торговом центре, в метро, в гостях у малознакомых людей, у которых бежевые диваны и белые ковры? (речь, разумеется, не о том, что ребенка нужно до детсада облечь в подгузник: речь о том, что современная индустриальная культура поддерживает скорее подгузник, чем высаживание).

К чему это я? Сейчас очень модно писать о локусах контроля: внутреннем и внешнем. Внешний локус – это обстоятельства, которые могут быть благоприятными или неблагоприятными, внутренний – это наше личное отношение к тому или иному событию, которое во многом и формирует саму реальность. Часто позиционируется, что внутренний локус контроля – это хорошо, а внешний – плохо. Между тем мы живем не изолированно друг от друга, и среда вокруг нас – как чашка Петри для бактерий, вне ее мы не можем существовать, и она так или иначе влияет на наше эмоциональное состояние, в том числе и на семейные отношения. Рассматривая теория привязанности как некий абстрактный идеальный конструкт, к которому нужно стремиться всеми правдами и неправдами, вне связи с конкретной женщиной и конкретной средой, мы подпитываем родительский невроз, а следовательно, тревогу, вину и стыд: «Я плохая мать», «У меня не получается быть альфой», «Я хочу выйти на работу и бросить ребенка».

И все эти иллюстрации были бы блеклыми без самой главной картинки – про сферического коня в вакууме под названием Другая мама. Или даже – Другие Мамы. Другие мамы сидят в декрете и получают удовольствие, а у меня почему-то депрессия. Другие мамы не орут. Другие мамы лепят, готовят обед из трех блюд, вылизывают квартиру до блеска, спят по шесть часов и прекрасно себя чувствуют. Другие мамы прекрасно выглядят (а я не помню, когда последний раз видела косметику). Другие мамы читают детям книжки, рассматривают энциклопедии, в общем – развивают. (а я зеваю уже через десять минут) Другие мамы постят потрясающие картинки в соцсетях! (тут впору вспомнить анекдот про «И ты рассказывай!») Как будто не очевидно, что дар воспитателя и педагога – особый дар, данный вообще-то не всем, как не дается всем от природы абсолютный слух или математические способности.

На мой взгляд, гораздо полезнее для матери было бы не загружать ее картинками про идеальное материнство (либо, наоборот, ужастиками про наносимые родителями психологические травмы), а признать ее право быть самой собой, выбирать собственные стратегии поведения с ребенком. И это, на самом деле, тоже не всегда простая задача.

Теория привязанности у взрослых: близкие отношения, воспитание детей, любовь и развод

Эти стили привязанности в детстве приводят к типам привязанности в зрелом возрасте. Ниже приведено объяснение четырех типов привязанности во взрослых отношениях.

Типы, стили и этапы (безопасный, избегающий, амбивалентный и дезорганизованный)

1. Надежная привязанность. Взрослые люди, скорее всего, будут довольны своими отношениями, чувствуют себя в безопасности и связаны со своими партнерами, не чувствуя необходимости быть вместе все время. Их отношения, вероятно, будут отличаться честностью, поддержкой, независимостью и глубокими эмоциональными связями.
2. Тревожно избегающая привязанность. Люди с таким стилем привязанности обычно держатся на расстоянии от других. Они могут чувствовать, что им не нужна человеческая связь, чтобы выжить или процветать, и настаивают на сохранении своей независимости и изоляции от других. Эти люди часто могут эмоционально «закрыться», когда возникает потенциально вредный сценарий, такой как серьезный спор с партнером или угроза продолжению их отношений.
3. Тревожно-устойчивая привязанность. Те, кто образует менее надежные связи со своими партнерами, могут отчаянно нуждаться в любви или привязанности и чувствовать, что их партнер должен «завершить» их или решить свои проблемы. Хотя они стремятся к безопасности в своих романтических отношениях, они могут также действовать таким образом, что отталкивают своего партнера. Поведенческие проявления их страхов могут включать в себя быть придирчивыми, требовательными, ревнивыми или легко расстраиваться маленькими вопросы.
4. Избегающие страха. Второй тип привязанности к избегающему взрослого проявляется скорее как амбивалентность, чем как изоляция. Люди с таким стилем привязанности, как правило, стараются избегать своих чувств. Они могут страдать от непредсказуемых или резких перепадов настроения и бояться получить травму от романтического партнера. Эти люди одновременно тянутся к партнеру и боятся сблизиться. Неудивительно, что этот стиль затрудняет формирование и поддержание значимых, здоровых отношений с другими.

Каждый из этих стилей следует рассматривать как континуум поведения привязанности, а не как определенный «тип» личности. Кто-то с обычно безопасным стилем привязанности может иногда демонстрировать поведение, более подходящее для других типов, или кто-то со стилем избегающего может образовать надежную связь с конкретным человеком.

В зависимости от стиля привязанности человека подход к близким отношениям, браку и воспитанию детей может сильно различаться.

Количество способов, которыми эта теория может быть применена или использована для объяснения поведения, усугубляется и расширяется тем фактом, что отношения требуют двух (или более) людей, любое поведение привязанности, которое демонстрирует индивидуум, будет влиять и зависеть от поведения привязанности других людей.

Учитывая огромное разнообразие людей, поведения и отношений, неудивительно, что существует так много конфликтов и путаницы.

На фото Джон Боулби

Ловушка третья: не могу отпустить ребенка (симбиотическое слияние с ребенком)

И отсюда мы переходим к еще одной ловушке: ситуации, когда родитель заинтересован в симбиотическом слиянии с ребенком. Такой родитель не может смириться с тем, что ребенок вырастет и уйдет от него. Так может происходить, если человеку в детстве очень не хватало любви, надежности и тепла. Когда у него появляется свой ребенок, происходит эффект «сбычи мечт»: наконец, есть кто-то, кому я очень нужен, кто меня любит всем сердцем. И это настолько сладостное переживание, что от него невозможно отказаться, невозможно даже подумать, что когда-то ребенок будет не так сильно к тебе привязан, у него будут другие отношения, а ты отойдешь на задний план. Часто такое происходит, когда нет хорошего супружества, хорошей дружбы и ребенок становится для родителя самым близким человеком. И мысль о том, что этот самый близкий человек когда-нибудь оставит тебя — непереносима.

И отсюда по отношению к ребёнку появляется такой посыл: никто тебя не понимает так, как я, не будет о тебе заботиться так, как я, никто не будет так любить, поэтому ты никогда не уходи от меня, не отдаляйся, не будь способен обходиться без меня. Это очень невеселая история. И приводит она к тому, что у слова «привязанность» возникает такой зловещий смысл: я тебя к себе привяжу, и ты никуда от меня не денешься. Это на самом деле история вообще не про теорию привязанности, а про не очень благополучное состояние родителя: про его тревожную привязанность, его обделенность, его неспособность жить самостоятельно и эмоционально отпустить ребенка.

Ребенок используется для обслуживания эмоциональных потребностей родителя в привязанности. Живя в таком симбиотическом слиянии, ребёнок либо сдается ему и никогда не может стать собой, отдельной личностью либо однажды понимает, что так не хочет, не может и выбирает эмоциональный разрыв. И даже зачастую готов уехать от такого родителя на край света.

Привязанность в романтических отношениях

Характеристики отношений между романтическими партнёрами в зрелости различаются между собой. Одни пары удовлетворены больше, чем другие; отношения одних длятся дольше, чем отношения других; способность к адаптации к внешним воздействиям у одних пар выше, чем у других. Существуют данные о том, что различия в типах привязанности влияют на качество романтических отношений, а также на характеристики функционирования семьи.

Удовлетворённость

Многие исследования направлены на изучение связи между типом привязанности и удовлетворённостью отношениями. Люди с надёжным типом привязанности чаще выражают большую удовлетворённость отношениями, чем люди с ненадёжным типом. Это касается как отношений вообще, так и сексуальных отношений.

Несмотря на уже выявленное наличие связи между типом привязанности и субъективной удовлетворённостью, по-прежнему остается не до конца ясным, с помощью каких механизмов привязанность влияет на удовлетворённость.

Одним из механизмов может быть характер общения и взаимодействия между партнёрами. При надёжном типе привязанности наблюдается более конструктивное общение, а также большая интимность и раскрытие перед партнёром, что влияет на удовлетворенность отношениями. Другими механизмами могут быть способ разрешения конфликтов и поддержка со стороны партнёра. Таким образом, механизмы влияния стиля привязанности на удовлетворенность романтическими отношениями необходимо ещё исследовать.

Длительность отношений

Тип привязанности косвенно обуславливает длительность отношений. Это может быть отчасти связано с преданностью друг другу.

Люди с надёжным типом привязанности отличаются преданностью, даже приверженностью отношениям. Кроме того, так как люди с надёжным типом больше удовлетворены отношениями, это может также влиять и на длительность отношений. Однако, связь надёжного типа с продолжительностью отношений на данный момент можно считать лишь косвенной.

Стабильные отношения характерны не только для людей с надёжным типом привязанности. Индивиды с тревожным типом привязанности также могут находиться в долгих отношениях, но при этом могут испытывать множество негативных эмоций и переживаний. Они часто боятся быть брошенными, кроме того характеризуются неуверенностью в своей значимости для партнёра и в его чувствах к себе.

Беспокойная или тревожная небезопасная привязанность

«Я часто испытываю беспокойство, меня грызет ревность, захлестывают эмоции, с которыми я не справляюсь. Я боюсь стать зависимым или показаться навязчивым. Тогда я стараюсь уйти в себя, но вскоре мне становится одиноко и тревожно, и все повторяется».

Этот стиль привязанности – следствие непредсказуемого поведения взрослого: он то груб, то нежен, то безразличен, может неожиданно уйти, бросив ребенка, и ребенок не понимает, от чего это зависит и чего ждать. Такие дети побаиваются чужих людей даже в присутствии родителя, сильно огорчаются, когда родитель уходит, но не радуются, когда он возвращается, а иногда даже сердятся на него, потому что не чувствуют себя с ним в безопасности.

Привязанность к неодушевленным предметам

К особой форме поведения можно отнести привязанность к неодушевленным предметам

Первым заметил и пристальное внимание на эту форму поведения обратил Дональд Винникотт, а затем и Дж. Боулби

Это могут быть особые предметы – элементы собственности, в многих случаях это мягкие игрушки, с которыми малыш обнимается, играет или прижимает к груди в моменты, когда он чувствует тревогу. Эти предметы помогают успокоится, заснуть, более спокойно пережить временное расставание с мамой.

Следует отметить, что потеря такого предмета может вызвать негативную реакцию. Эмоциональные проявления схожи с симптомами горя. Отмечается, что привязанность к игрушкам, неодушевленным предметам, формируется в период между первым и вторым годом жизни малыша, но может и развиваться с девятимесячного возраста.

Нельзя не отметить, тот факт, что игрушка сопровождает детство на протяжении всей эволюции человеческой цивилизации. Игрушки выполняют многие функции на этапе становления психики малыша и адаптации.

В повести «Винни-Пух», игрушка играет существенно большую роль, чем непосредственное взаимодействие малыша с родителями. Многие антропологические материалы, доказывают и подтверждают значимость предметов собственности, неодушевленных игрушек, в психическом развитии у детей.

Примечания

 Об огромном размахе современных исследований, затрагивающих разные аспекты привязанности, свидетельствует прежде всего публикация многих фундаментальных трудов. См., например: The handbook of attachment: Theory, lesearch and clinical application // CassidyJ., Shaver P. (eds). N.Y, 1999

 Единственная известная нам публикация (статья) Дж. Боулби на русском языке: Боулби Дж. Детям — любовь и заботу // Лишенные родительского попечительства / Под ред. B.C. Мухиной. М., 1991.

 Bowlby J. Charles Darwin: A new biography. L., 1991.

 См.: Bretherton I. The origins of attachment theory: John Bowlby and Mary Ainsworth // Parke R., Ornstein P., Reiser J., Zahn-Waxler C. (eds). A century of developmental psychology. N.Y., 1994; Ainsworth M. Mary D. Salter Ainsworth // O’Connell A., Russo N. (eds). Models of achievement; reflections of eminent women in psychology. N.Y, 1983. P. 200-219.

 См.: Bowlby J. The influence of early environment in the development of neurosis and neurotic character // International Journal of Psycho-Analysis. 1940. XXI. P. l-25.

 См.: Bowlbyj. Foutyfbur juvenile thieves: their characters and home life // International Journal of Psycho-Analysis. 1944. 25. P. 19-52.

 См.: BowlbyJ. The study and reduction of group tensions in the family // Human Relations. 1949. 2. P. 123-128.

 Лангмейер И., Мптейчек 3. Психическая депривация в детском возрасте. Прага, 1984. С. 71.

 Bowlbyj. Maternal care and mental health // World Health Organization Monograph. Geneva. 1951. Serial. № 2.

 Ainswarth M. Mary D. Salter Amsworth // O’Connell A., Russo N. (eds). Models of achievement leflections of eminent women in psychology. N Y., 1983. P. 200-219.

 О содержании доклада можно судить по его письменному варианту, опубликованному в качестве приложения к данному изданию.

 Freud A Psychoanal)sis and education // Psychoanalytic Study of the Child. 1954. 9. P. 9-15.

 Цит. по: Bretherton f. The origins of attachment theory: John Bowlby and Mary Ainswoith // Parke R., Ornstein E, Reiser J., Zahn-Waxler C. (eds). A century of developmental psychology. N.Y., 1994.

 См.: Crnik К. The natuie of explanation Cambudge, England, 1943.

 См.: Гальперин П.Я. Введение в психологию М , 1976

 См.: Гальперин ПЛ. К вопросу об инстинктах у человека // Вопросы психологии 1976 № 4

 См.: Выготский Л.С. История развития высших психических функций // Собр. соч. в 6 т. М., 1983. Т. 3; Леонтъев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1972; Гальперин П.Я. К вопросу об инстинктах у человека // Вопросы психологии. 1976. №4.

 См.: Лисина М.И. Проблемы онтогенеза общения. М., 1986; Смирнова Е.О. Теория привязанности: концепция и эксперимент // Вопросы психологии. 1995. № 3.

Эрик Эриксон

Исследований Эрика Эриксона была параллельна траектории Боулби и Эйнсворта, но шла с другой точки зрения.

Работа Эриксона была основана на оригинальных теориях личности Фрейда и опиралась на его идею об эго. Тем не менее, Эриксон уделял больше внимания контексту культуры и общества, нежели внимание Фрейда к конфликту между ид и суперэго. Кроме того, его этапы развития основаны на том, как дети общаются и как это влияет на их самосознание, а не на половое развитие

Кроме того, его этапы развития основаны на том, как дети общаются и как это влияет на их самосознание, а не на половое развитие.

Восемь стадий психосоциального развития по Эриксону:

1. Младенчество — доверие против недоверия. На этом этапе дети требуют от родителей большой заботы и утешения, что приводит к развитию у них первого чувства доверия (или, в некоторых случаях, недоверия).
2. Раннее детство — автономия против стыда и сомнения. Малыши и очень маленькие дети начинают отстаивать свою независимость и развивают свою уникальную индивидуальность, делая вспышки гнева и неповиновения распространенными.
3. Дошкольные годы — Инициатива против вины. На этом этапе дети начинают изучать социальные роли и нормы. Их воображение взлетает в этот момент, и неповиновение и истерики предыдущего этапа, скорее всего, продолжатся. То, как взрослые, которым доверяют, взаимодействует с ребенком, побуждает его или ее действовать независимо или развивает чувство вины за любые неуместные действия.
4. Школьный возраст — компетентность и неполноценность. На этом этапе ребенок выстраивает важные отношения со сверстниками и, вероятно, начинает ощущать давление успеваемости. На этом этапе могут начаться проблемы с психическим здоровьем, включая депрессию, беспокойство, СДВГ и другие проблемы.
5. Подростковый возраст — личность против ролевого замешательства. Подросток достигает новых высот независимости и начинает экспериментировать и собирать воедино свою индивидуальность. Проблемы со связью и внезапные эмоциональные и физические изменения являются общими на этом этапе.
6. Молодая взрослая жизнь — близость и изоляция. На этом этапе (приблизительно в возрасте 18-40 лет) человек начинает больше делиться с другими, включая людей вне семьи. Если человек успешен на этой стадии развития, он или она будет строить удовлетворяющие отношения, которые будут иметь чувство приверженности, безопасности и заботы, в противном случае они могут бояться преданности и испытывать изоляцию, одиночество и депрессию.
7. Средняя зрелость — Генеративность против стагнации. На предпоследней стадии (приблизительно 40-65 лет) индивидуум, вероятно, утвердился в своей карьере, отношениях и семье. Если человек не создан и не вносит свой вклад в развитие общества, он или она может чувствовать себя застойным и непродуктивным.
8. Поздняя взрослая жизнь — целостность эго против отчаяния. Наконец, поздняя взрослая жизнь (в возрасте 65 лет и старше) обычно приводит к снижению производительности, что может быть либо воспринято как вознаграждение за свой вклад, либо встречаться с чувством вины или неудовлетворенности. Успешная навигация на этой стадии защитит человека от депрессии или безнадежности и поможет ему развить мудрость.