Соционика: лсэ. логико-сенсорный экстраверт

Черты Штирлица

ЛСЭ очень хорош в деловой сфере и сам уверен в своей компетентности. Умеет среди многих способов выбрать самый эффективный и наименее энергозатратный. То, что для него значимо, делает блестяще, не приемлет несовершенство, поэтому не боится переделать. Это настойчивый и трудолюбивый человек. Любит, когда все на своих местах, поддерживает безукоризненную чистоту, но в то же время легко может найти в груде вещей потерявшуюся. Придерживается принципа разумной экономии и учит этому других. Все это проявления сильной функции — логики.

От работы до внешности — во всем видна любовь к красоте, однако излишнее украшательство этому типу не свойственно. Несмотря на то что бывает недоверчив, опекает близких людей, обладая практическим подходом ко всему, старается облегчить их жизнь. Так проявляется вспомогательная функция (сенсорика).

Штирлиц не из боязливых, он уверен в своей силе, но пользуется ей, только если нужно защитить близкого человека. С почтением относится к окружающим, ведет себя корректно, не допускает фривольностей, с друзьями он общительный весельчак. Бывает строгим по отношению к родным людям, но особенно — к себе. Имеет нордический характер. Это значит, что он старается быть сдержанным, сохранять спокойствие. Эмоции время от времени берут верх над разумом. В таких случаях ЛСЭ ведет себя резко, горячится, а все потому, что этика эмоций слабо развита.

Если чем-то занят, то полностью погружен в «здесь и сейчас», оттого не чувствует ход времени, может опоздать, не выполнить работу в срок (интуиция времени — это не его конек). Знает о такой своей особенности, из-за высокого чувства долга переживает и ненавидит, когда его торопят либо отнимают драгоценное время.

Понимает и принимает, если к нему не очень хорошо относятся на работе, но от своей половинки ожидает глубокой любви и постоянного ее подтверждения. Часто ошибается в оценке людей, не понимает тонкостей их поведения, эмоций, поэтому поступает неправильно по отношению к ним (его этика отношений нуждается в поддержке). Идеальным обществом считает то, где господствуют добро, любовь, красота.

Основы соционики

Существую четыре противоположные пары характеристик: экстра- и интроверсия, логика и этика, сенсорика и интуиция, рациональность и иррациональность.

Многие думают, что экстраверт — это болтун, а интроверт — это закомплексованный молчун.

На самом деле характеристика показывает, в каком мире (внешнем или внутреннем) предпочитает находиться человек, где ему комфортнее. Интроверт может быть очень общительным, но восстанавливает свои силы он в одиночестве

Экстраверт, наоборот, черпает энергию во внешнем мире, все его внимание направлено на других людей, объекты. Больше всего ему интересно, как он влияет на окружающий мир

Интроверта же преимущественно интересует, какое воздействие окружение оказывает на него.

Логики принимают решения, руководствуясь рациональным подходом, с помощью анализа. Согласно соционике, ЛСЭ именно такой. Этики опираются на свои чувства, личное отношение. Для них главную роль играют этические нормы и собственное ощущение правильности.

Сенсорики и интуиты, желая составить о чем-то свое впечатление, собирают разные типы информации. Первые ориентируются на то, что есть здесь и сейчас, т. е. на ощущения от своих пяти чувств

Интуиты обращают внимание на подтексты, скрытые возможности, смыслы, верят в озарения, шестое чувство

Рациональность означает, что человек любит планирование, предсказуемость. Это высокий уровень самоорганизации личности. Иррациональность — это следование порывам, изменчивость, свобода от строгого распорядка.

Штирлиц как руководитель

В школах соционики ЛСЭ называют по-разному (Администратором, Организатором, т. к. представители этого типа очень часто выбирают управленческую работу). Рассмотрим поведение Штирлица-руководителя.

Как администратор он более успешен в решении тактических, а не стратегических задач. Предпочитает быть лидером в системе со строгой иерархией. Контакт с подчиненными устанавливает, опираясь не на личное видение, а на объективные факторы. Вместе с тем на работе Штирлиц стремиться сделать так, чтобы его подчиненным ничего не мешало выполнять их обязанности. Руководитель такого типа взаимодействует с работниками со свойственной ему решительностью и уверенностью — через четкие указания и контроль их выполнения. Он умеет сотрудничать, но внутри присутствует чувство конкуренции. ЛСЭ ценит подчиненных прежде всего за результаты работы, а не за их человеческие качества. Может не обращать внимания на этические нормы, т. к. управляет, руководствуясь установленными правилами, целесообразностью того или иного действия. Штирлиц сфокусирован на том, как фирме получить больше прибыли, не нарушая законов. Часто случается, что, несмотря на хорошую цель (благополучие компании), сотрудники остаются обиженными, потому что представитель этого типа не задумывается, как его решения влияют на чувства других.

Общие сведения

Там, где требуются сенсорные качества — умение быть волевым, настойчивым и активным, интуитивно-этический интроверт (Есенин) действует своей сильной эмоциональностью и при этом довольно часто добивается успеха.
Успех в такой манере поведения чаще сопутствует женщине, чем мужчине.
И если хрупкость, бездеятельность и излишняя ранимость простительны женщине и даже придают ей какое-то очарование и шарм, то для мужчины это не так.
Социальная роль мужчины, скорее, ассоциируется с образом защитника, борца с жизненными невзгодами, сильного человека, способного постоять за свою семью и обеспечить ее материально.

Не нужно, однако, думать, что большинство представителей психотипа интуитивно-этический интроверт (Есенин) таковы, каким описан Симон.
Симон — скорее крайний вариант этого психотипа, в котором все четыре определяющие функции выделены очень ярко, а именно: чрезмерно усиленные мечтательность («Белая интуиция») и эмоциональность («Черная этика»), но очень слабые деловая логика («Черная логика») и волевая сенсорика («Черная сенсорика»).

Если слабые стороны этого психотипа никак не усилены воспитанием, то есть с детства ребенок этого психотипа не приучен трудится и преодолевать хотя бы незначительные трудности — результат может оказаться печальным.
Может получиться так, что чрезмерная мечтательность и эмоциональность интуитивно-этического интроверта (Есенин) и одновременно неумение эффективно трудиться и быть практичным и волевым приведут к тому, что он не сможет реализовать и свои сильные стороны — поэтичность и музыкальность, склонность к иным искусствам, умение предчувствовать, умение сопереживать.
Его жизнь может выглядеть неудавшейся — именно таковой она и выстраивается, по крайней мере, в начальный период, у Симона.

В заключение еще два отрывка из романа, описывающие конец этой истории любви, которая в ином случае могла бы быть совсем иной — если бы Симон хоть в какой-то степени был способен трудиться. Поль не выдерживает бездеятельности Симона:

«— Я сделаю все, что ты захочешь, — произнес он. (…)

На следующее утро он отправился на работу, с грехом пополам помирился со своим патроном, проглядел дела, раз шесть звонил Поль, занял денег у матери, которая даже обрадовалась этому, и вернулся к Поль в половине девятого с видом человека, изнуренного работой. Последние два часа он провел в баре, играл в 421 с единственной целью вернуться домой с достоинством. А про себя он думал, что убивать время таким образом — скучнейшее занятие и что ему придется немало помучиться, заполняя пустые часы».

Неудивительно, что финал, к которому все шло, оказался печальным.

«Вот уже два часа, как она помогала ему складывать вещи. Незатейливые пожитки влюбленного, но весьма беспорядочного юноши. И повсюду они натыкались на зажигалки Симона, на книги Симона, на туфли Симона. Он ничего ей не сказал, он держался молодцом, сознавал это и задыхался от этого.

— Ну, хватит, — сказал он. Остальное можно снести к вашей консьержке.

Она не ответила. Он оглянулся вокруг, стараясь внушить себе: «В последний раз, в последний раз», но ничего не получалось. Его била нервная дрожь. (…)

Он хотел было повернуть в ее сторону искаженное болью лицо, но вдруг зашатался. Она поддерживала его обеими руками, она снова была опорой его горю, как бывала опорой его счастью. И она не могла не завидовать остроте этого горя, красе этого горя, прекрасной боли, которой ей уже не суждено испытать. Он высвободился резким движением и вышел, забыв свои вещи».

Пример №1: Руководителю предприятия (психотип Жуков) необходим секретарь-референт, в обязанности которого входило бы организовывать приемы коллег из других учреждений, создавать комфортную, мягкую, приятную атмосферу в приемной своего довольно жесткого шефа, вовремя подсказать ему, как лучше обойти острые углы, с чего лучше начать разговор с оппонентом, чтобы затем добиться нужного результата, и т. д. В этом случае уместен именно дуал, то есть человек, который дополнит слабые стороны руководителя своими сильными качествами (в данном случае необходим референт психотипа Есенин).

Пример №2: Этому же руководителю понадобится сотрудник, в обязанности которого входило бы внедрение продукции предприятия в иные отрасли? Это должен быть пробивной и энергичный деятель, то есть кто угодно, только не Есенин. Если же на эту должность взять именно Есенина (дуала Жукова), то, скорей всего, это вызовет производственный конфликт: деятельный и активный Жуков едва ли будет доволен чересчур мягким, уступчивым, не очень энергичным и не очень собранным своим помощником, которому совсем не подходит подобная «пробивная» должность.

Функции, определяющие тип

Психотип имеет четыре функции: ведущая, вспомогательная, слабая и ведомая. В соционике тест на определение типа позволяет узнать, к какой из характеристик у человека относятся логика, этика, интуиция, сенсорика и т. д. Название типу дается в соответствии с двумя основными функциями: ведущей и вспомогательной. Первая показывает ту сферу, которая наиболее интересна человеку. Часто она становится профессией, потому что в этой области легко можно чувствовать себя уверенно.

Вспомогательная функция чуть слабее, она показывает, каким образом человек реализует главную. Сенсорный логик будет, например, организовывать производство, а интуитивный — проводить социологические исследования.

Третья функция — слабость, по этому каналу человек очень уязвим. Он чувствует недостаток, сомневается, может даже иметь комплексы. Любой нажим и укоры воспринимает в штыки, поэтому функцию еще называют болевой.

Четвертый канал — ведомый. Здесь человек принимает помощь, указания на ошибки. Функцию также называют суггестивной, потому что через нее легко можно повлиять, внушить что-то. Типов личности в соционике 16 (это максимальное число возможных комбинаций характеристик).

Характеристика по функциям слабых каналов

III канал — Канал наименьшего сопротивления

«Белая интуиция» — предчувствие, прогноз, способность улавливать динамику развития, поэтическая фантазия, мистическое чувство

Логико-сенсорный экстраверт (Штирлиц) не склонен предаваться мечтам и фантазиям.
Он не принимает никакой мистики, ничего потустороннего, словом, того, что нельзя было бы потрогать, увидеть, проверить.
Там, где необходимо составить прогноз, он предпочитает действовать своей сильной функцией — рассчитывает, а не предугадывает.
л) воспринимает любую неопределенность, ему, сенсорику, хочется конкретно знать, что будет завтра, через неделю, месяц, год.
Неизвестность для него — одна из самых тяжелых жизненных проблем, которая нервирует.
Поэтому его нисколько не раздражают определенные рамки налаженной жизни, в которой все заранее предписано.

Вот очень очень емкая характеристика именно по слабости интуиции времени логико-сенсорного экстраверта (Штирлиц) Николая Ростова:
«Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в которой он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих двадцати четырех часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить… В полку все было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное — товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо определено и приказано, — и все будет хорошо».

Слабость этой функции затрудняет ему жизнь без конкретных, заранее заданных рамок.
Такая свобода его тяготит, он стремится к определенности и стабильности.
Со слабостью этой функции связан и его консерватизм — ему трудно оценить перспективность чего-то нового и неизведанного.

Он не всегда умеет уловить тенденции развития, перспективы того или иного начинания.
Поэтому и не торопится применять новшества ни на работе, ни в административной деятельности, ни дома.
Именно таким описан Николай Ростов, который предпочитает хорошо проверенное старое в своем хозяйстве. «Николай был хозяин простой, не любил нововведений, в особенности английских, которые входили тогда в моду».

IV канал — Канал внушения

«Белая этика» отношений — отношения между людьми, вопросы долга и морали, совести, соблюдение традиций

Не очень разбираясь в тонкостях чувств, логико-сенсорный экстраверт (Штирлиц) старается придерживаться определенного стиля поведения, как правило, предпочитает имидж корректного, сдержанного человека.
Однако этот стиль распространяется больше на посторонних людей, с домашними можно и не церемониться — они должны сами понимать, как он к ним относится.
Например, обладая хорошим вкусом, может не особенно деликатничая сделать критическое замечание жене (мужу) об одежде, несоответствующей цветовой гамме или о чем-то ином в таком же духе.

Если он не хочет обсуждать какие-то щекотливые темы — лучше скажет, что вообще не хочет об этом говорить, чем станет лгать и изворачиваться.

Слабость этической функции также проявляется и в том, что он стесняется произносить слова утешения и сочувствия, если человеку плохо.
Ему проще помочь каким-то делом, а не словами, и этим доказать свое доброе отношение к окружающим.
В частности, мужчина логико-сенсорный экстраверт (Штирлиц) спокойно может помочь жене и по хозяйству, может убрать квартиру, что-то полезное смастерить, с удовольствием возится с детьми.

Характеристика по функциям сильных каналов

I канал — Программа

«Черная» интуиция возможностей (экстраверт), способность оценить внутреннее содержание, потенциальные возможности данного объекта

Для Интуитивно-этического экстраверта (Гексли) самым важным и интересным является найти, увидеть, понять новую возможность чего бы то ни было

Его внимание всегда приковано ко всему уникальному и необычному. Его стимулируют новые идеи, он готов получать информацию из любых источников

Эти идеи могут как касаться отношений с новыми людьми, так и иметь естественно-познавательный характер. Его интерес вспыхивает, как у ребенка, при виде новой игрушки, но как только предмет его увлечения исчерпает свою новизну и станет знакомым и привычным — Интуитивно-этический экстраверт (Гексли) так же быстро остывает, чтобы очароваться новой возможностью.

Готфрид Ленц, один их «Трех товарищей» Э. М. Ремарка, является ярким представителем психотипа Интуитивно-этический экстраверт (Гексли). Он отвергает все, что заранее задано и известно. Это свойство, конечно же, связано также и с иррациональностью этого психотипа: «Когда есть цель, жизнь становится мещанской, ограниченной».

Одной из самых привлекательных черт Интуитивно-этического экстраверта (Гексли) является способность к творчеству, стремление отвергнуть все рутинное.

«Ленц утверждал, что «Карл» воспитывает людей. Он, мол, прививает им уважение к творческому началу, — ведь оно всегда прячется под неказистой оболочкой. Так говорил Ленц, который самого себя называл последним романтиком».

Именно Ленц с первого взгляда смог оценить достоинства Патриции Хольман, с которой друзей однажды свел случай:

«Он поглядел на меня:

— Жалкий дилетант! Тем хуже! Неужели ты не понимаешь, что это чудесная девушка! Господи боже мой! — Он воззрился на небо. — В кои-то веки попадается на пути нечто стоящее, и этот тоскливый чурбан теряет адрес!

— Она вовсе не показалась мне такой необычной.

— Потому что ты осел, — заявил он. — Болван, который не знает ничего лучшего, чем шлюхи из кафе «Интернациональ». Эх ты, пианист! Повторяю тебе, это был счастливый случай, исключительно счастливый случай — эта девушка. Ты, конечно, ничего в этом не понимаешь. Ты хоть посмотрел в ее глаза? Разумеется, нет…

— А руки? — продолжал он, не обращая на меня внимания. — Тонкие, длинные руки, как у мулатки

В этом уж Готфрид кое-что понимает, можешь поверить! Святой Моисей! В кои-то веки появляется настоящая девушка — красивая, непосредственная и, что самое важное, создающая атмосферу».

Интуитивно-этическому экстраверту (Гексли) обычно нравится пробовать свои силы в разных областях.
Они могут легко обучиться игре на различных музыкальных инструментах, увлекаются психологией, театром, кинематографией, живописью, пробуют себя на сцене, пишут стихи, бывают остроумными рассказчиками.

II канал — Реализация программы

«Белая» этика отношений (интроверт), отношения между людьми, вопросы долга и морали, совести, соблюдение традиций

Интуитивно-этический экстраверт (Гексли) обладает даром воодушевлять окружающих людей на перспективное, стоящее, на его взгляд, дело. Ему самому очень интересно жонглировать настроениями людей и их отношениями. В этом он — экспериментатор, с любопытством наблюдающий реакцию окружающих на свои «провокации». Прекрасно владея «эмоциональным полем», он может говорить комплименты, будучи при этом совершенно искренним, поскольку всегда готов подметить в человеке положительные черты характера. Но может и начать подтрунивать, а то и прямо дразнить, но это никогда не делается со злобой, а скорее — как игра.

Как правило, Интуитивно-этический экстраверт (Гексли) — прекрасный психолог, он умеет найти правильный тон в общении с людьми. К примеру, Готфрид Ленц очень трогательно заботится о тяжело больной Патриции, делая вид, что приготавливает специально для нее крепкий коктейль, хотя на самом деле не добавляет в него ни капли спиртного. Так он хочет поддержать хорошее настроение Пат, хочет, чтобы ей казалось, что она совсем не больна, и делает это прямо артистично — легко и весело.

«Ленц усмехнулся и обратился к Пат:

— Сейчас я приготовлю вам особую смесь. Коктейль «Колибри», бразильский рецепт.

Он подошел к стойке, долго смешивал разные напитки и наконец принес коктейль.

— Нравится? — спросил он Пат.

— Для Бразилии слабовато, — ответила Пат.

Готфрид рассмеялся:

— Между тем очень крепкая штука. Замешано на роме и водке.

Я сразу увидел, что там нет ни рома, ни водки.

Готфрид смешал фруктовый, лимонный и томатный соки и, может быть, добавил каплю «Ангостура». Безалкогольный коктейль».

Общие сведения

Еще один отрывок из романа «Три товарища» о характерном поведении Отто Кестера. Здесь особенно ярко описано умение Отто в случае необходимости буквально слиться с машиной, чувствовать ее и себя единым целым. Вспомним, как он сделал, казалась бы, невозможное, — в самое короткое время привез профессора Жаффе к больной Патриции, которая в это время находилась уже в санатории, высоко в горах.

«Потом Жаффе рассказал мне, как все произошло. (…)

— Это опасно? — спросил Кестер.

— Да, — сказал Жаффе.

В ту же секунду «Карл» превратился в белое привидение. Он рванулся с места и понесся. Он обгонял всех, наезжая колесами на тротуары, мчался в запрещенном направлении по улицам с односторонним движением. Машина рвалась из города, пробивая себе кратчайший путь.

— Вы сума сошли! — воскликнул профессор. (Кестер пулей метнулся наперерез огромному автобусу, едва не задев высокий передний бампер, затем сбавил на мгновение газ и снова дал двигателю полные обороты.)

— Не гоните так машину, — кричал врач, — ведь все будет впустую, если мы попадем в аварию!

— Мы не попадем в аварию.

— Если не кончится эта бешеная гонка — катастрофа неминуема! (…)

— Я знаю, что должен доставить вас целым и невредимым. Положитесь на меня!

— Какая польза в этой сумасшедшей гонке! Выиграете несколько минут.

— Нет, — сказал Кестер, уклоняясь от столкновения с машиной, нагруженной камнем, — нам еще предстоит покрыть двести сорок километров.

— Что?

— Да… — «Карл» прошмыгнул между почтовой машиной и автобусом. — Я не хотел вам говорить этого раньше.

— Это все равно! — недовольно заметил Жаффе. — Я помогаю людям независимо от километража. Поезжайте на вокзал. Поездом мы доберемся скорее.

— Нет. — Кестер мчался уже по предместью. Ветер срывал слова с его губ. — Я справлялся… Поезд уходит слишком поздно…

Он снова посмотрел на Жаффе, и доктор, очевидно, увидел в его лице что-то новое.

— Помоги вам бог! — пробормотал он. — Ваша приятельница?

Кестер отрицательно покачал головой. Больше он не отвечал.

Огороды с беседками остались позади. Кестер выехал на шоссе. Теперь мотор работал на полную мощность. (…)

Покрышки скрипели, шипели, завывали, свистели — мотор отдавал теперь всю свою мощь. Кестер пригнулся к рулю, его тело превратилось в огромное ухо, в фильтр, просеивающий гром и свист мотора и шасси, чутко улавливающий малейший звук, любой подозрительный скрип и скрежет, в которых могли таиться авария и смерть.

Глинистое полотно дороги стало влажным. Машина начала юлить и шататься в стороны. Кестеру пришлось сбавить скорость. Зато он с еще большим напором брал повороты. Он уже не подчинялся разуму, им управлял только инстинкт. (…) Внезапно воздух перед фарами взвихрился и окрасился в бледно-серебристый цвет. Замелькали прозрачные клочья, похожие на облака. Это был единственный раз, когда, по словам Жаффе, Кестер выругался. Через минуту они неслись в густом тумане. (…)

Когда через десять минут они вынырнули из тумана, лицо Кестера было землистым. Он взглянул на Жаффе и что-то пробормотал. Потом он дал полный газ и продолжал путь, прижавшись к рулю, холодный и снова овладевший собой…

— Они едут! Доктор, Пат, они едут. Я их уже слышу!

В течение всего вечера врач считал меня сумасшедшим. Он встал и тоже прислушался.

— Это, вероятно, другая машина, — сказал он наконец.

— Нет, я узнаю мотор. (…)

— Невозможно, — коротко отрезал он и вернулся в комнату.

Я остался на месте, дрожа от волнения.

— «Карл», «Карл»! — повторял я. Теперь чередовались приглушенные удары и взрывы. Машина, очевидно, уже была в деревне и мчалась с бешеной скоростью вдоль домов. Вот рев мотора стал тише; он слышался за лесом, а теперь он снова нарастал, неистовый и ликующий. Яркая полоса прорезала туман… Фары… Гром… Ошеломленный врач стоял около меня. Слепящий свет стремительно надвигался на нас. Заскрежетали тормоза, и машина остановилась у калитки. Я побежал к ней. Профессор сошел с подножки. Он не обратил на меня внимания и направился прямо к врачу. За ним шел Кестер.

— Как Пат ? — спросил он.

— Кровь еще идет.

— Так бывает, — сказал он. — Пока не надо беспокоиться.

Я молчал и смотрел на него.

— У тебя есть сигарета? — спросил он.

Я дал ему закурить.

— Хорошо, что ты приехал, Отто.

Он глубоко затянулся:

— Решил, что так будет лучше.

— Ты очень быстро ехал.

— Да, довольно быстро. Туман немного помешал».